Пряный вкушаю туман.
Трубка дымится.
Действительный государственный советник Республики Карелия 1 класса в отставке, член Союза журналистов СССР,
автор ряда публикаций по военно-патриотической тематике и телевизионного фильма "Осмотреться в отсеках" о походе на подшефной атомной подводной лодке "Карелия" в 1997 году. Ник в ЖЖ - karjalan_poika.
Родился в 1956 году в городе Петрозаводске. С 1964 по 1968 год учился в школах № 49 и № 171 города Москвы.
С 1968 по 1972 год учился в средней школе № 113 Группы советских войск в Германии, город Берлин, Карлсхорст.
В 1976 году окончил судомеханический факультет Петрозаводского речного командного училища, затем работал на различных должностях в отделе кадров управления Беломорско-Онежского пароходства и в режимном подразделении Минмонтажспецстроя СССР на строительстве Костомукшского горно-обогатительного комбината.
В 1988 году заочно окончил исторический факультет Петрозаводского государственного университета, а в 2002-м Северо-Западную академию государственной службы (с отличием).
С 1990 по 1998 год работал в органах местного самоуправления, пресс-секретарем мэра города Петрозаводска.
С 1998 по июль 2013 года служил в Администрации Главы Республики Карелия, возглавлял подразделение по защите государственной тайны. При моём непосредственном участии был, наконец, рассекречен ранее недоступный историкам секретный фонд Карело-Финской Советской Социалистической Республики (с 1940 по 1956 год Карелия имела статус 16-й союзной республики СССР).
Удостоен наград: Российской Федерации, МВД России, Федеральной службы охраны России, Главного управления специальных программ Президента Российской Федерации. Заслуженный работник народного хозяйства Республики Карелия.
Этот сайт создан, прежде всего, для общения с людьми, с которыми судьба разлучила нас в 1972 году в Германии. Члены семей офицеров ГСВГ (позднее - ЗГВ), прожившие в чужой стране несколько лет, увидели её такой, какой её больше никто никогда не увидит. Кто-то теперь скажет, что это был всего лишь внешний фасад ГДР, специально придуманный, как декорация, за которой коварная Штази душила права человека. Не мне судить об этом. Ведь нас тогда окружали заботой и теплом наши родители и их немецкие друзья, которые действительно старались показать нам всё самое лучшее. И это им прекрасно удалось. А потом жизнь разбросала нас, детей Карлсхорста, по разным странам. Сегодня мы с помощью интернета вновь обретаем добрых друзей. Общаемся мы все между собой открыто, прекрасно при этом понимая, что правительства контролируют технические каналы обмена информацией точно так же, как и внешние границы своих стран. В XXI веке - веке электронных бенладенов - это необходимо. Не стоит забывать и о том, что в те далёкие годы рядом с нами, детьми, существовал ещё и «взрослый» Карлсхорст, Карлсхорст наших родителей. Моя память бережно хранит образы людей, имена которых золотыми буквами вписаны в историю нашей Родины. К ним Карлсхорст был порой очень жесток. В нескольких шагах от нашего чудесного, безоблачного детства шла жестокая холодная война, на которой гибли люди. Я помню день, когда был убит друг и коллега моего отца, а мой отец мог оказаться на его месте.
Мы сейчас в том возрасте, в каком были в Карлсхорсте наши родители. Мы уже даже постарше. Всё чаще, включая телевизор, я вижу с детства знакомые их лица, а голос за кадром сообщает: «Сегодня ушёл из жизни». И щемит сердце от осознания неизбежности этих уходов и от глубины нашей общей утраты...
Но «взрослый» Карлсхорст - это не моя тема. Пускай ею занимаются профессиональные историки. Зато наши школьные воспоминания, наша ностальгия по счастливому детству – это только наше частное дело, которое всех нас объединяет, но никого, кроме нас, не касается и никому, кроме нас, не интересно. Впрочем, буду рад, если опубликованные здесь материалы заинтересуют и других посетителей.
Выражаю искреннюю признательность моей сестре Валентине, Марине Саенко (Гончаровой), Тине Краснопольской (Смелянчук) и всем моим школьным товарищам за предоставленную графику, уникальные фотоматериалы и воспоминания.
Моя особая благодарность Тине Краснопольской за то, что она сумела приобщить меня к тонкому жанру японской философской поэзии хайку, предоставив возможность всего в 17-ти слогах, трёх коротких строчках, лаконично и точно выражать мысли, образы и эмоции.
Старые снимки
Нежно пальцами глажу.
Согреть не могу.
Смысл понятия «Родина» у каждого свой. Разумеется, у всех россиян есть одна наша общая Родина – Россия, величественной истории и непростым судьбам которой мы сопричастны. К сожалению, не все граждане это осознают. Многие спились, потеряв человеческий облик, а кому-то и на трезвую голову всё по барабану. Но не об этом сейчас речь. У каждого из нас есть на бескрайних российских просторах своя малая Родина, тот уголок, в котором началась наша жизнь.
Мне посчастливилось родиться в семье с давними традициями военной службы. Родителей служба эта мотала по разным городам и весям, так что только Богу и их высокому начальству ведомо, в каких дальних краях я мог бы появиться на свет. Но, будучи коренной петрозаводчанкой, матушка в нужное время ненадолго вернулась в родное гнездо, где я родился и счастливо прожил первые семь лет на руках у безгранично любящих меня деда и двух бабушек.
А потом отца перевели в Москву и родители решили забрать меня жить к себе. Вообще это была трагедия. Ни я, ни деды, которые уже по сути стали моими родителями, совершенно ни в чём не были виноваты, когда нам внезапно пришлось расставаться. Давно это было, но не могу забыть, как они в слезах шли, сколько можно было, за поездом по перрону. Ну и мне тоже было, мягко говоря, очень хреново.
Москва – столица нашей Родины, о которой я столько слышал, которую много раз видел в кино и по телевизору, на самом деле оказалась другой планетой. И воздух там был совершенно иной, и небо, и окружавшие меня новые люди, которые как-то странно ко мне относились: я их впервые вижу, а они меня вроде как давно и хорошо знают. (Почему так, я узнал через много лет, а осознал ещё позже, когда практически никого из них уже не стало).
Каждую весну я со всё возрастающим нетерпением ждал, когда же, наконец, настанут каникулы и можно будет ехать в Петрозаводск. Но каникулы начинались, а меня почему-то отправляли в пионерский лагерь. И только после него – ненадолго – в Петрозаводск. Объяснения этому я не нахожу до сих пор. Вероятно, срабатывал элемент ревности. Просто родители сами в то время были ещё слишком молоды, чтобы осознать и смириться с тем, что дом-то мой всё это время был именно в Петрозаводске, а у родных отца и мамы я только временно был в гостях.
Но было бы большой ошибкой и неблагодарностью с моей стороны утверждать, что в Москве всё для меня оказалось плохо. По мере сил, желания и свободного времени родители уделяли мне свою любовь и внимание. Московское небо, воздух и люди были не то чтобы хуже, чем в моём Петрозаводске. Просто они были другие. Через год у меня появилась сестрёнка Валя, а поскольку предки ещё и совмещали работу с вечерним обучением в институте, то вряд ли они представляли, как я на самом деле распоряжался своей свободой. День за днём их любопытное чадо исследовало Москву, раз уж занесла сюда нелёгкая и всё равно ничего не поделаешь. Напротив нашей улицы через Москвареку (мы говорили - МосквАрека, пойти гулять за МосквАреку) был парк имени Горького, а по набережной - всего час пешком до Кремля. Разумеется, все окрестности были мною излажены вдоль и поперёк, включая метро, станции которого я знал наизусть, благо их тогда было значительно меньше, чем теперь.
Так я вынужденно прожил в этом огромном чужом городе в полном достатке почти 5 лет, не переставая мечтать о возвращении в Петрозаводск, когда в сентябре 1968-го отца направили в длительную командировку в Берлин. С семьёй. ГДРовскому периоду моего детства посвящён обширный раздел этого сайта (кликнуть справа на «Карлсхорст»), поэтому не стану повторяться. Конечно, всё там было безумно интересно в познавательном плане, ведь это же тот самый поверженный Берлин (некоторые районы которого так и стояли в руинах до 1971-го). И жили мы не в закрытом гарнизоне, а в том самом районе города, где в мае 1945-го маршал Жуков принимал капитуляцию гитлеровского рейха.
Здесь, как и тогда в Москве, я с удивлением встретился с незнакомыми мне взрослыми, в том числе с немцами, которые почему-то тоже словно бы давно и хорошо меня знали. Сегодня я дружу уже с их детьми, потому что нас крепко связывает совместная неразрывная история СССР и ГДР, на благо которых много лет рука об руку работали наши родители. И не их вина, что этих государств больше нет на политической карте мира. В наших сердцах они остались навсегда…
Я был бы не я, если бы свято выполнял в Берлине те ограничения, которых настрого требовали от нас взрослые. Время прогулок родичи ещё могли контролировать, а вот маршруты… Короче, тут я тоже облазил и исследовал всё, что было можно и что нельзя. А когда после окончания пятого класса мне был куплен настоящий взрослый велосипед «Украина», то можете себе представить, насколько увеличилась площадь оккупированной мною территории. Тем более что для велосипедов там выделены специальные дорожки, куда хошь езжай – не хочу. Ну я и ездил. Берлин был ещё одной «другой планетой». Воздух с едва уловимым оттенком угольного дыма, непривычная архитектура, легковые машинки с двухтактными движками и грузовые с дизелями, колокола в кирхах крутятся на подвесках и потому звук от них особенный, плывущий. От Дня Победы нас тогда отделяли всего-навсего 23 года, так что по улицам ещё ходили те самые, побеждённые немцы...
Высочайший уровень Советско-ГДРовских отношений обеспечивал нам в Карлсхорсте полное материальное изобилие и море культуры. Вдобавок, папина служебная автомашина (легендарный VW «Жук») давала огромную свободу передвижения и массу впечатлений. Однако, «безумно интересно» там было только первые три месяца. Декабрь проходил уже в ожидании Нового года, после которого я (и не я один!) начинал считать дни, оставшиеся до начала летних каникул. Чтобы поскорее ехать, вы уже догадались, куда. Пару последних месяцев учебного года я вообще мечтал оказаться хотя бы в Москве, ну а Петрозаводск представлялся из ГДР совсем уж какой-то недостижимой заоблачной далью. Но летом ехать приходилось сначала опять-таки в пионерлагерь, а только потом – по остаточному принципу - в Карелию.
Наконец, мне всё это надоело. Окончив в Берлине 8-й класс, я накрепко решил в 9-й не идти, а поступать в Петрозаводское речное училище. Были сомнения насчёт сдачи экзаменов (конкурс большой, выпускники распределялись на загранплавание), но выручили летние подготовительные курсы. Вот так я почти через 9 лет после отъезда вернулся, наконец, насовсем в мой дорогой Петрозаводск, к любимым моим старикам. А после окончания первого курса ещё две недели гостил летом у родителей в Берлине, со спокойным чувством уверенности в том, что сделал в жизни свой верный выбор. В гостях хорошо, а дома лучше.
А моя сестрёнка Валя – настоящая москвичка. Она просто не представляет своей жизни вне Москвы. Лет уже 30 как не была в Петрозаводске. Её с моим родным городом практически ничто не связывает. Как и меня с родным городом моего отца - Горьким (ныне Нижний Новгород), куда он возил меня пару раз. То есть умом-то я понимаю, что хороший город, заслуженный, и что корни там наши по отцовской линии. Но в сердце моём этого города нет. Зато осталась добрая память о жившей там другой моей бабушке, Степаниде Ивановне, которую батя считал очень строгой и вроде бы даже маленько побаивался. Так что когда я впервые её увидел, то под впечатлением от отцовского «инструктажа» ожидал чего-то очень страшного. А оказалось совсем наоборот. Жалею, что мне очень мало довелось тогда с ней побыть. Но вернуть из прошлого уже ничего нельзя...
ЗИМА
Вертится жёрнов,
Запахом хлеба
Декабрь 2010г.
Кошка свернулась,
Носик прикрыла хвостом.
Опять замело.
Рис превращая в муку.
Тесто поставлю.
Всех соберу я к столу.
Не будем грустить!
